[Все или ничего]
3 часа ночи. Полная пепельница бычков. Пустые пачки из под сигарет. Бутылка серебрянной текилы. Вы когда-нибудь пытались войти без разрешения в чужую квартиру? А влезть в чужую жизнь без приглашения? Нет, "войти" и "влезть" - разные вещи. И у меня ощущение, что я реально "влезла".
Я сидела и плакала. На экране телевизора - очередной несчастный случай... Не имея возможности поддержать чисто мужской разговор, налила себе текилы. Выпила. Потом еще. И еще.
Стало вдруг бесконечно жаль чего-то, чего я не могу исправить и сделать по-своему.
5 утра. У меня уже просто истерика. От каждого прикосновения, от каждого поцелуя на щеках появляется все больше слез. Перестаю себя контролировать, говорю какие-то глупости. Хочу уйти, убежать, исченуть, не смотреть в эти глаза, не ощущать эти прикосновения, не чувствовать его запаха, не нуждатьтся в нем и не ждать... ничего не ждать и не надеяться. Судорожно пыталась сохранить подушечками пальцев каждый мускул его тела, каждый изгиб. И при этом я понимаю, что с каждой секундой привязываюсь все сильнее и очередные 9 часов в одной постели делают уход практически невозможным. А я должна уйти. Потом будет больнее.
Просто еще чуть-чуть и я тебя уже никому не отдам.
3 часа дня и 10 пропущенных вызовов.
- Катя... Бабушку убили.
Я в слезы. Он в недоумение. Я еще более в слезы. Благодарю Бога за то, что он был рядом, что крепко держал за руку.
Дети с ободранными коленками и локтями, играющие на громоздкой бетонной плите, одной из тех, что свалены недалеко от железной дороги. Неясно, как они туда забрались, но определенно ясно, откуда шрамы и ссадины. А бетон... Он такой холодный и равнодушный.
Интересно, в жизни только черные и белые полосы? А железобетонные бывают?
Я сидела и плакала. На экране телевизора - очередной несчастный случай... Не имея возможности поддержать чисто мужской разговор, налила себе текилы. Выпила. Потом еще. И еще.
Стало вдруг бесконечно жаль чего-то, чего я не могу исправить и сделать по-своему.
5 утра. У меня уже просто истерика. От каждого прикосновения, от каждого поцелуя на щеках появляется все больше слез. Перестаю себя контролировать, говорю какие-то глупости. Хочу уйти, убежать, исченуть, не смотреть в эти глаза, не ощущать эти прикосновения, не чувствовать его запаха, не нуждатьтся в нем и не ждать... ничего не ждать и не надеяться. Судорожно пыталась сохранить подушечками пальцев каждый мускул его тела, каждый изгиб. И при этом я понимаю, что с каждой секундой привязываюсь все сильнее и очередные 9 часов в одной постели делают уход практически невозможным. А я должна уйти. Потом будет больнее.
Просто еще чуть-чуть и я тебя уже никому не отдам.
3 часа дня и 10 пропущенных вызовов.
- Катя... Бабушку убили.
Я в слезы. Он в недоумение. Я еще более в слезы. Благодарю Бога за то, что он был рядом, что крепко держал за руку.
Дети с ободранными коленками и локтями, играющие на громоздкой бетонной плите, одной из тех, что свалены недалеко от железной дороги. Неясно, как они туда забрались, но определенно ясно, откуда шрамы и ссадины. А бетон... Он такой холодный и равнодушный.
Интересно, в жизни только черные и белые полосы? А железобетонные бывают?
-
-
12.01.2009 в 21:41